Сон Ча Ёнг – известный южно-корейский художник, работающий в нетрадиционной для корейской художественной школы манере. Его картины – иллюстрации внутреннего мира человека и попытка осмыслить природу мироздания в целом.

Им не чужда философия, которую автор полотен, как и Традицию, называет необходимой составляющей жизни духовно совершенствующейся личности.

 Выставка Сон Ча Ёнга проходила в течение двенадцати дней в Центральном Доме Художника и получила своё завершение как закрытое мероприятие для специально приглашённых представителей искусства, науки и культуры вообще, по-разному оценивших его творчество, но однозначно признавших кисть Мастер.
 
– Мистер Сон, сколь продуманны ваши картины, сколь концептуальны? Или искусство для вас – бездумный акт творения, раскрывающий свою суть, тайную информацию после воплощения на холсте?
 
– Во всём есть своя внутренняя философия, хотя, на мой взгляд, в искусстве важнее эмоции и духовные впечатления, нежели размышления и медитация.
 
– Но медитация важна для самопознания, самосовершенствования?
 
– Думаю, она – удел людей, причисляющих себя к той или иной религии, определивших для себя моральные рамки. Медитация является техникой возможно более стабильного удерживания природной энергии в этих рамках. Человеку Духа она не нужна, поскольку добро и зло преобразованы для него в чистую энергию творчества, – оно – непрерывный поток, откуда художник черпает силы. Поэтому я не отношу себя ни к одной из религий: любые границы убивают творца.
 
– Ваши ранние картины – ясное отражение этих слов о свободе: смешение стихий; бури, перемежающиеся с идиллическими пейзажами затем, чтобы подчеркнуть неукротимость природы (духа). Позднее композиции стали аскетичней и строже, в них невольно ищешь «внутреннюю философию»…
 
– Да, когда я был молодым, хотел изобразить всё, что видел. Душу того, что видел, а не красивую оболочку. Страсть жизни переполняла меня, и я выплёскивал её на холст по-юношески жарко. Потому там есть свои просчёты и недоработки. Огнём надо научиться управлять, чтобы уметь направить его в нужное русло, а не самому быть его орудием. Беспорядок красив, когда нарочито создан, а не явлен в результате вашего неумения навести порядок.
 
– Аскетизм вы цените как средство укрощения страстей?
 
– Да, но не как способ побега от жизни. Ценность философии, питающей творчество, – энергия окружающих людей. Надо быть в меру аскетичным и в мире.
 
– Как вы определяете философию?
 
– Её нельзя определить иначе как единое, живое знание. Обычное понимание этого термина не раскрывают его сути. Истинная философия поэтична, её вы найдёте скорее в искусстве, чем в сугубо научных трудах.
 
– Но как уловить суть философии?
 
– Каждый познаёт её посредством раскрытия своей личной миссии и через самореализацию. Тогда мы предельно искренни с собой и в какой-то миг прикасаемся к небу. Это и есть «любовь к мудрости».
 
– А религия?
 
– Не знаю, существует ли тот, о ком говорят: «Он создал мир», – и чьи поступки по-разному объясняют во всех традициях. К чему эти споры? Бога надо искать в самом себе, не привлекая посредников. Мою жизненную философию нельзя назвать религией. У каждого есть миссия, смысл которой, если она выполнена, в полной мере открывается в конце жизни. А ответы на все вопросы – в душе.
 
– В таком случае и смысл ваших картин нельзя вывести как строгую формулу.
 
– Ни в коем случае. Мои произведения рассчитаны на интуитивное восприятие. Я просто изобразил свои чувства, передал уловленный мною дух идей, вещей, всей природы… Было бы глупо математически закладывать в произведение ту или иную максиму. Вас бы это напрягло, потому что истинное познание – не рассудочные вычисления, а восприятие красоты, ритма. Но передача чувств не отменяет внутренней философии, а определяет её.
 
– Практически на всех ваших картинах присутствуют знаки земли и неба, солнца и луны, женского и мужского начал. Вы ищете гармонию в противоположностях?
 
– Вся наша жизнь – набор противоречий, но, по сути, она глубоко гармонична, если воспринимать её верно. Парадоксы в глубине своей разрешимы. Деньги якобы препятствуют духовности, но для обретения мудрости нужны деньги.
 
– Институты, за обучение в которых надо платить, - источники мудрости?
 
– Вовсе нет. Истинное знание – не комплекс вузовских предметов, а внутреннее состояние. Можно потратить всё финансовое состояние на Оксфорд или Сорбонну, но остаться с прежним i.q.
 
– Для вас обучение – процесс динамичный?
 
– Мы никогда не прекращаем познавать. Самый условный путь познания – религия. Вас просят всё принять на веру, то есть убить интуицию, – и вы либо бунтуете и становитесь атеистом, либо придерживаетесь формального знания и теряете полноту ощущений. Самый сложный и глубокий путь познания – через себя. Религий много, и все они в конфронтации друг с другом. А стоит людям заглянуть в себя – и они постигнут единое знание. Здесь противоречий быть не может, они – как споры о лучшей дороге: троп, ведущих к горе множество, но она-то одна.
 
– Следовательно, вы противник вероучений, зафиксированных последователями пророков, Будды…
 
– … и созданных на базе этого религий? Это то, что придумали люди. Лучший способ общения с Небом – без посредников. Я не против религии в её изначальном понимании, но мне претит внешняя мишура. Корея – страна веротерпимая, и представители разных конфессий живут там в мире. Я вырос в этой среде и теперь являю собой синтез вероучений. Мудрость есть везде, она – воздух знания, и если живёт какая-то религия, значит, её питает мудрость.
 
– А чудеса, по вашему мнению, часть тайной философии? Ведь нет религии без чудес.
 
– На самом деле, чудо – не чудо, а наша подлинная жизнь.
 
– Как вы воспринимаете жизнь?
 
– Она – дорога из прошлого в будущее, которое проецируется на настоящее, поэтому важно не сбиться с курса. Должна присутствовать здоровая доля фатализма в любой жизненной позиции. Если, например, не родился чаемый ребёнок, значит, не было дороги для него.
 
– Взгляд художника – взгляд изнутри?
 
– Если бы это было так в отношении всех представителей искусства, мир бы преобразился. Известный корейский буддист говорит: «Чтобы постичь душу человека, надо перевоплотиться в него». Что верно и в отношении предметов и стихий. Я постиг это, играя с детьми. У нас есть такая детская игра, в которой игроки колют друг друга палочками. Как-то я присоединился к малышам, и, когда меня укололи, вдруг осознал, что ощущение укола у нас одно на всех. На моих картинах вы видите мир изнутри, каков он по существу в целом и в каждом отдельном человеке.
 
– Что помогает вам ориентироваться в жизни, «не сбиваться с курса»?
 
– Я живу просто, но не аскетично. Я миную понятия добра и зла, ориентируясь сердцем и душой, улавливая истину на уровне импульсов.
 
– Это – видение сути добра и зла, а не игнорирование этих полюсов?
 
– Что я имею в виду, когда говорю не о рациональном, а интуитивном выборе пути? Болезненно реагируя на мысль о грехе, мы зацикливаемся на зле и заболеваем идеей морали. Выход из замкнутого круга – только через сердце. Живя им, мы невинны, и нам не нужно каждодневное напоминание о заповедях, – они оказываются частью нашего дыхания. Мы начинаем жить медитативно, молитвенно.
 Религия облекла добро и зло в слова, что родило запреты. В результате появилась Власть, диктующая законы и манеру поведения. Но зло уравновешивает добро, и в этом равновесии – гармония. Шанс человека возвыситься.
 
– Вы можете назвать себя мистиком?
 
– Нет. Я – просто я, без определений и штампов. Названия нужны тем, кто не знает занимаемого ими места в мире и не чувствует своей миссии. Талантливые люди знают всё.